Центр Разумкова с 2001 года ведет мониторинг уровня поддержки деятельности милиции в обществе. В октябре 2001 года полную поддержку подтвердили 10% украинцев. Отдельные мероприятия поддерживали 31% граждан, не поддерживали – 40%, то есть баланс поддержки-не поддержки был практически нулевым.
В 2005 году после прихода новой власти и министра Юрия Луценко суммарный уровень полной и частичной поддержки составил 54,3%. Не поддерживали милицию 30% граждан. Сегодня, после событий прошлой осени и зимы, уровень доверия к силовым структурам слишком изменился.
По словам Николая Мельника, научного консультанта центра им. Александра Разумкова, июльский опрос показал, что полностью поддерживает деятельность милиции катастрофически низкий процент граждан – всего 3,6%. Поддержку отдельным мероприятиям правоохранителей высказали 23% украинцев. Подавляющее большинство – 65% респондентов – не поддерживают деятельность милиции. «И еще интересный нюанс. Во время опроса мы просили людей представить себе ситуацию: ночью на безлюдной улице вы увидели милиционера, как вы его воспримете – как гарантию безопасности или фактор угрозы? В июле 2013 года только 18% людей сказали, что это безопасность, 38% – угроза», – уточняет Николай Мельник.
Читайте также на «Информер»: Украина без «мажоритарки». Рефлексия на парламентские выборы 2014
Ирина Бекешкина, социолог и председатель фонда «Демократические инициативы» отмечает, что: «Невозможно действовать мягкими терапевтическими методами. Надо жестко менять структуру и начинать сверху. Например, устранить взяточничество в ГАИ можно при помощи общественной организации «Дорожный контроль», которые помогут таких взяточников выявить. Но кому это надо? Оно ведь ручейком идет наверх, тем самым начальникам, которые разъезжают на супер-машинах и строят виллы. Для этого нужна сильная политическая воля». Но зачем устранять взяточничество в ГАИ? Новая реформа правоохранительных органов ликвидирует ГАИ…Насущным только по-прежнему остаётся вопрос доверия к институтам власти – как старым, так и к новосформированным: «доверие не только к милиции, но и к судам, и к прокуратуре – на уровне 6%. Оно самое низкое в Европе, и это заслужено», – резюмирует специалист.
Эксперт Центра политико-правовых реформ Алексей Банчук считает, что Украине следует прислушаться к рекомендациям Европы по проведению реформ полиции в постсоветских странах. Эти рекомендации основаны на трёх «д» – децентрализации, деполитизации, демилитаризации милиции. Успешное выполнение этих трех «д» в новой Европе, отмечает Банчук по данным liga.net, привело к формированию четвертой, самое главной «д» – демократизации милиции.
«В чем основные проблемы милиции – это безденежье. Сотрудник патрульно-постовой службы при поступлении на роботу получает 1700 гривен. То же самое – участковый. Могут ли сейчас люди прожить на такую зарплату? Безусловно – нет. Да, такие же низкие зарплаты у учителей и врачей, но у них нет той власти, которую государство дает тому же участковому. И поэтому происходит искушение. Участковый, даже самый честный человек, находясь «в злыднях», делает каждый день выбор: согласиться или нет на взятку. Поэтому первая основа реформы должна быть в том, что милиционеры должны получать достойную зарплату, равно, как и другие бюджетные служащие. Для этого необходимо, чтобы начала нормально работать налоговая, таможня и другие органы власти, которые, занимаются поступлением средств в бюджет» – отмечает Антон Геращенко, советник Министра внутренних дел.
В этом аспекте показателен грузинский опыт реформ правоохранительных органов, как отмечает Каха Бендукидзе: «По силовым структурам есть страх какой-то. В Украине 300 с чем-то тысяч милиционеров, которые, правда, не милиционеры при этом. Что с ними делать? Надо выгонять… если вы распустите эту милицию и наберете другую такую же – тогда может быть. Но если вы распустите эту милицию и наберете, может быть, в три раза меньше, но дееспособную, эффективную, то я думаю, что никто не станет бандитом. И, конечно, можно про каждую реформу рассказывать, чем хорошо, чем плохо. Есть важный момент, который я хотел бы отметить. Первое – это «силовики». Традиционно реформы в постсоветских странах проходили так, что силовики против реформ, они как государственники против либералов, которые «разваливают стабильность» своими реформами. Грузия в этом смысле уникальный пример и случай. Я думаю, если это удастся повторить здесь, а я вижу, что это можно повторить здесь, тогда успех гарантирован в огромной степени. В Грузии этой дихотомии не было. Реформаторами были и те, и другие. Более того, важные реформы, которые прошли в Грузии – дерегулирование, демонополизация, приватизация, сокращение нефункциональных расходов государства, реформа энергетики, налоговая реформы – они были бы невозможны без позитивного и активного участия конкретных людей, которые возглавляли Генеральную прокуратуру, Министерство внутренних дел, госбезопасность и т.д.».
«У нас в Украине никогда не было принципа соблюдения верховенства права. Этот принцип надо внедрять в жизнь. И третий принцип – это неотвратимость наказания. Он должен применяться как к преступникам, так и сотрудник милиции должен понимать, что государство создает ему хорошие условия для работы, достаточную степень социальной защиты, дает ему нормальную зарплату, беспроцентные кредиты на приобретение жилья и автотранспорта. И тогда уже этот работник милиции должен дорожить тем, что у него есть. Тогда он должен понимать, что если возьмет взятку или окажет какую-то неправомерную выгоду, кому-то, то он все это потеряет и окажется в местах не столь отдалённых. Внедрение этих принципов требует значительного времени. Нам нужно хотя бы два года, для того что бы внедрить основные моменты реформирования милиции», – отмечает Антон Геращенко.
Владимир Полищук отмечает проблему кадрового обеспечения: «Мало людей хотят служить в милиции, потому что отсутствуют социальные гарантии и возможность получить жилье в ближайшее время, есть и другие негативы. И в связи с этим кадровикам тяжело подобрать людей. Они берут из того, что могут. Например, на патрульную службу в город Киев практически невозможно подобрать самих киевлян. Туда приходят жители Житомирской, Сумской, Киевской области. Зарплата работника патрульной службы в областях составляет 1800 грн., а в Киеве – 2000 грн. Выпускники высших учебных заведений системы МВД, лейтенанты приходят на свои должности и получают до трех тысяч гривен. Естественно, на эти деньги мало кто желает работать честно». И резюмирует: «многое положительное из опыта Грузии можно взять, но прямо переложить его на наши реалии невозможно, потому что все-таки наша страна намного больше Грузии, и вряд ли мы сможем всех уволить и быстро подготовить профессиональных правоохранителей».
Читайте также на «Информер»: Судебная реформа в Украине: стратегия и конкретные шаги по реформированию системы
Инициатива «Реанимационный пакет реформ» как результат работы гражданских активистов, журналистов и экспертов была создана, чтобы донести мнение общественности к новой власти и добиться действительно востребованных в обществе реформ. По данным Центра политико-правовых реформ, главный эксперт рабочей группы, Александр Банчук, отмечает, что проблемы украинской милиции описаны ныне не только в отчётах правозащитников, но и понятны большинству простых граждан (особенно после Революції гідності), поэтому реформа не требует длительных обсуждений в ведомствах – она требует немедленных действий.
«Наша реформа предусматривает возможность участия граждан не только в контроле действий силовиков, но и в их отборе и назначении, рассмотрении дисциплинарных нарушений. Для того, чтобы милиция работала на людей, она должна подчиняться обществу, то есть мы предлагаем создание муниципальной милиции, которая финансируется и контролируется теми, на кого работает. Также мы предлагаем четко ограничить возможность применения и численность спецназа – они не должны патрулировать улицы или выполнять другие функции, которые могут выполнить обычные полицейские. Их работа – особо опасные преступники, а не мирные граждане. Кроме того, существенно должна быть повышена зарплата правоохранителей и социальные гарантии для них, все это четко закрепляется в законе – ни руководитель, ни другие чиновники на это не должны влиять», – добавил Банчук.
«Самым популярным контраргументом к реформам «сейчас сложная ситуация в стране» – сепаратисты, массовые беспорядки, мародерство и паника в некоторых регионах страны. Однако начало реформ не означает введения их в действие завтра. Мы понимаем, что изменения потребуют переходного периода. Однако начинать их нужно уже сегодня, чтобы получить результат через полгода-год. Вводя пошаговые, но кардинальные реформы, мы сможем очистить ряды правоохранителей и постепенно восстановить доверие к людям в форме. А консервация ситуации и переставление местами руководителей региональных управлений и подразделений власти лишь подстрекает волну недовольства и подвергает всех нас опасности», – делится впечатлениями от современной ситуации с милицией Роман Романов, директор Программного инициативы «Права человека и правосудие» Международного фонда «Возрождение».
В октябре Кабинет министров Украины утвердил Стратегию и Концепцию реформирования милиции в тайне от общественности. Более того, еще утром экспертов уверяли, что такие документы на заседании рассматриваться не будут. Максим Лациба, руководитель Программы развития гражданского общества Украинского независимого центра политических исследований заметил, что этим фактом «Нарушено требование постановления КМУ № 996.
Эти документы не были выставлены на сайт МВД для обсуждения. Правительство практически «развело» наших экспертов». И добавил: «Как может проводиться реформа гражданской безопасности без привлечения широкой общественности?». Такие силовые решения могут быть политически объяснены военными условиями, что, безусловно «на руку», инициаторам реформы, какой бы она ни была.
Владимир Фесенко заметил, что «Время выхода этой презентации (реформы – Ред.) показательно совпадает с появлением фамилии Авакова в избирательном списке одной из партий». И добавил: «Наиболее яркий и понятный рядовому гражданину тезис этого проекта – изменение названия украинских стражей порядка. Вместо милиции теперь это будет называться полиция», – рассказал Фесенко на obozrevatel.com. В. Фесенко подчеркнул и российский опыт: «Там эта реформа оказалась вполне бутафорской. Милицию тоже переименовали в полицию. А видеорепортажи о «работе» российской полиции на оппозиционных акциях и многие другие сообщений из России свидетельствуют – суть работы силовиков не изменилась».
Помимо изменения названия, ликвидации ГАИ и ряда других подразделений (в частности, транспортной и ветеринарной), реформа предусматривает закрепление политической функции за министром внутренних дел, а профессиональной – за руководителями Национальной полиции, Нацгвардии Украины, Пограничной службы, Миграционной службы, Службы по чрезвычайным ситуациям).
Правозащитник Ярослав Дунаев по поводу реформы Арсена Авакова сказал следующее: «Все требует своей специализации. Если есть ЛОМы (линейные отделения милиции) или ветеринарная милиция — для чего-то это нужно и не факт, что у обычного оперативника хватит компетенции работать в этой сфере. Вот, например, пассажир сел в поезд во Львове, вышел в Харькове и обнаружил, что его обворовали. У сотрудников линейного отделения милиции есть опыт в таких делах — кого и где искать, куда подавать заявление. Не будет транспортной милиции — скажите, в какой области пассажир поезда должен подать заявление о краже? Куда его затем отфутболят? Львов перекинет на Харьков такое заявление, а Харьков — на другую область, на территории которой проходил поезд и теоретически могли обворовать гражданина. Добавьте к тому же, что и у львовских, и у харьковских, и у винницких милиционеров своих дел навалом и «висяки» такие никому в отчетности не нужны. Какой результат будет для рядового украинца в таком случае? Да никакого. Гражданин устанет ездить по областям с заявлениями и своих вещей все равно не вернет. Зато отчетность будет в порядке — ведь нет заявления, значит, нет и преступления», – прокомментировал специалист.
Так что, если взглянуть на социологические данные, реформа назрела давно, но от простой перемены слагаемых сумма не меняется, и если под изменившейся вывеской будут продолжаться взяточничество, заказные убийства и «крышевание», винить в этом будет опять некого. Однако, не смотря на упущенный момент общественного обсуждения реформы, будем надеяться на восстановление хрупкого доверия.
Ксения Селина
