Кто унижает россиян, чем пропаганда похожа на секту и почему Россия похожа на большого тролля? Об этом рассказал Питер Померанцев, британский журналист, который 9 лет провел в России. Информер.od.ua выбрал самое интересное.
1. Когда я вернулся в Лондон после 9 лет в России, мне сложно было найти нормальную работу. Все смотрели: куда я пропал? в какую-то дыру поехал? зачем? Это не Нью-Йорк и даже не Гоа. В Гоа поехал бы курить, в Нью-Йорк – тусоваться. Но, что человек с нормальным образованием поехал в Россию, казалось дикостью.
2. Когда летишь над Москвой, очень хорошо видно ее круги: Садовое кольцо, Бульварное кольцо… в середине – Кремль. У Данте есть круги ада… Этот город может представлять себя таким себе социалистическим раем, и адом. Рай не получается, потому будем писать про ад. Сам город так себя понимает.
3. Информационная война в понятии русской армии – это специфическая вещь. Это не Russia Today, а идея, что можно сломать другую страну, не притрагиваясь к ней, почти что без войск. Они это называют «сломать ее психосферу». Процесс происходит через СМИ, подкуп полиции, армии. Узнаваемый процесс. Но у них он не получился на Донбассе. В конце концов, должны были послать регулярную армию, и появились битвы, как в Первой мировой войне. У них не получилось сделать настоящую гражданскую войну.
4. Я часто задаюсь вопросом, верят ли российские журналисты в пропаганду, которую делают, и понимаю, что это не тот вопрос. Они могут верить утром, а вечером – не верить. Нужно верить – я поверил, нужно не верить – я не верю. Например, Сурков полностью такой, он переливается с одной роли в другую.
5. Если вообще говорить про пропаганду, то всегда стоит вопрос: верят ли люди в нее или это некий социальный код. В принципе, это и то, и то. Есть исследования Калифорнийского университета, как китайцы смотрят своего «Дмитрия Киселева». Опросы делались тайно. После просмотра они не считали, что государство хорошее, то есть они не верили пропаганде. Но они считали, что государство сильное. Чаще всего так и есть: мы такие сумасшедшие, у нас пена изо рта, посадим Сенцова на двенадцать лет и так далее.
6. Есть еще исследование в Сирии во времена Асада старшего. Это были абсурдные высказывания типа «Асад – лучший фармацевт мира!», и люди должны были повторять их. Это некий социальный код: если ты хочешь свою часть коррупции, то должен повторять эту хуйню, как знак, что ты остаешься в этом.
7. Работа русской пропаганды напоминает секту. Сперва нужно разрушить критическое мышление: вся эта конспирология, поток странностей с русского телевидения отключает мозг. Там неправильные логические связи: солнце встало – Америка хочет нас убить. Потом – работа со страхами: в 90-е нас унижали, Сталин нас унижал. Важно зацепить за эти травмы. Тоже самое в секте: тебя в детстве унижали, жена бросила и так далее. И когда ты уже эмоционально раскрытый, появляется Путин и отдает тебе Крым.
8. Мы уже увидели волны самоубийств и агрессии в результате пропаганды. У многих нервные срывы. Но не у всех людей после секты нервные срывы. Есть такие, кто уходит и дальше живет. Это зависит от того, что у тебя было до этого. Если у тебя была сильная идентичность, ты можешь вернуться. Если ты еще не смог себя сформировать как личность, тогда ты туда погружаешься.
9. Когда говорят: «Донбасс не слышат», вы же понимаете, что этот жанр не связан с реальностью. Это молитва. Речь идет о психической травме. Когда мне русские в Латвии говорят, что там 37-й год, это не связанно с реальностью. Пропаганда – как молебен, как высказывания у врача, только их никто не лечит. Потому ты не можешь победить эмоциональную пропаганду реальностью.
10. Чувствуется, что люди в России стали говорить блоками: это все американцы, например. Такое часто на Донбассе встречается. И не знаю, осознанное ли это решения во что-то верить. Это работа с подсознанием, эмоциональная манипуляция.
11. Когда говорят, что россиян унижает США, это не совсем так. Это же Россия делает: человека унижают на работе, унижает чиновник, человек с более крутой тачкой. Ты чувствуешь себя униженным. Приходишь домой, и тебе говорят: «Это не Кремль. Это США тебя унижали!». Это просто эмоциональные игры и манипуляция. И это ты будешь чувствовать даже если ты в Лондоне. Я разговаривал с русской элитой в Лондоне, которая очень-очень богата, и она тоже повторяет всю эту туфту.
12. Российская пропаганда отличается от немецкой 30-х годов. Это не идеологическая пропаганда, она не связана с мотивацией, с агитацией. У Путина одобрения 87%, а они не могут сто тысяч людей собрать на митинг. Они играют на пассивности: сиди дома, вокруг нас враги, пей пиво, все будет нормально. У них же нет в телевизоре войны Россия-Украина. У них американцы пришли, все устроили, и из-за этого гражданская война. Если там есть агитация, то против своей «пятой колоны», против геев и так далее.
13. Если завтра поменять пропаганду в России, что она опять дружит с Западом, то от проблемы российской агрессии мы уйдем. В 2008 году этой проблемы не было. Это бродило, с этим можно было работать, но это не было главным в повестке дня, никто об это не говорил.
14. Нормальное российское телевидение возможно. Это бред, что нет нормального русского канала: с нормальными сериалами, новостями и так далее. Первый канал приближался к этому. Даже Эрнст (генеральный директор Первого канала – ред.) про это говорил. Но потом все поменялось. Проблема не с телевидением, а с властью. Власть нужно поменять.
15. Не надо спорить о «русском мире», надо просто арестовывать их счета. Нужно не подыгрывать им и не продолжать этот разговор. Это ошибка.
16. Биография Путина – это уже жанр такой – «давайте попытаемся понять психологию Путина». А у него нет психологии. Он простой социопат.
17. Путин мне не интересен как личность. Мне он интересен как медиакреатура. Ведь он не харизматик, не может пойти к людям. Даже Кернес – он реальный популист – не просто на телевидении, он еще умеет ходить «в народ». А Путин ничего больше не умеет, его просто создали в телевизоре. И, кроме телевидения, его не существует.
18. Не такая уж страшная Россия. Она все время пытается вселить в нас страх. Они играют сумасшедших. Но вообще они умеют быть корыстными и рациональными. Если мы говорим про Кремль, то это не Гитлер, он более приземленный и циничный.
19. Во время «холодной войны» делались военные парады. КГБ понимал, что в это время Запад следит за новым оружием Советского союза. Они нарочно делали огромные пустые ракеты, чтобы американцы сходили с ума: «У них какая-то новая страшная ракета!». Потом они открывали псевдоинституты в Иркутске, где оставляли чертежи новых бомб, которых не существует. Это все было, чтобы пугать.
20. В Москве даже было агентство, в котором на вечер ты мог себе снимать охранника и водителя. Ты мог приезжать в клуб с охранником и водителем, чтобы быть крутым, чтобы тебя пустили. Вот Russia Today и все остальное – это то же самое. Россия непредсказуемая: она безумно наглая, но в то же время – как огромный тролль, она не серьезная. Америка не смотрит на нее так. Конечно, для Украины и Грузии она представляет опасность. Но даже вы с ней как-то справляетесь.
21. В Харькове Илья Хржановский снимал фильм «Дау», делая психологический эксперимент. Он пересоздал на киноплощадке Советский союз на семь лет. Люди там спали, жили, издавали газеты, их арестовывали, они женились. Роли там играли местные. Им нужно было погружаться в другую реальность. Я спрашивал, верил ли кто в это. Большинство людей сказали, что нет, для них это была работа. Но была категория молодых людей, которые еще не сформировались, были психологически неопределенными. Они там оставались. Их было сложно адаптировать к нормальной жизни.
22. В Украине много абсурда. А как вы можете быть не похожими с Россией, если все жили в одной системе координат? Пятьдесят лет здесь и там был коммунизм, который создавал политику, в которую никто не верил. Как же теперь будут создавать политику, в которую верят?
Но у вас есть отличия от России. Вы не рабы. Здесь совершенно другое отношения к идее власти. В России только один город – Москва. Даже Питер мертвый. Здесь – все наоборот, каждый город – своя столица. Например, в Одессе – своя столица, а Киев какой-то бюрократический центр. Но я не думаю, что кто-то в Одесе думает, что Киев – центр его мира. Он вообще не думает о Киеве.
23. О патриотизме. Мне кажется, что украинцы идут в ногу с мировым течением. Вам нужно придумать форму патриотизма, где не только, скажем, Винница и Львов, а где еще Харьков и Одесса. Понятно, что это не может быть национализм XIX века. Может, здесь будет несколько национализмов. На Майдане у каждого была своя причина там быть. У каждого был свой национализм. Без национализма очень сложно держать эффективное государство. Должна быть какая-то объединяющая идея. В Украине эта идея должна быть сложной и парадоксальной. Простой, мифологический национализм – в Израиле. Эта идея провальная. Из-за того, что они использовали идеи XIX века, получилась война нон-стоп.
24. Только попса спасет Украину. Именно на уровне популярной культуры нужно создавать страну. В Британии есть только две вещи, которые соединяют страну – королева и BBC. Из-за того, что у нас страна, где разные национальности не могут терпеть друг друга, где классовая система, где у людей ничего общего нету, BBC делает не только новости, а сериалы, исторические фильмы. Оно создает общий дискурс для всех слоев населения.
Виктория Топол
