Украина победит: Путин VS Коломойский

Война превращается в рутину, пропаганда выхолащивает смыслы.


Мы перестали говорить о сути того, что сейчас происходит.


Цивилизация против варварства, европейские ценности против архаики, Дозор на Стене и Белые Ходоки. Всё так, но было уже сотни раз, а природа этой войны исторически уникальна. И если найти её формулу, станет понятно, как Украина может победить в ней.


Суть конфликтов проявляется сразу, в первые дни, потом она обрастает новыми сюжетами как полипами, скрывается за ними. Скажем, политический смысл Второй Мировой был в агрессии тоталитаризма против демократии. Это было очевидно осенью 1939 г., но после нападения одной диктатуры на другую подзабылось, а наследники диктатора-победителя постарались максимально вымыть данный смысл на подконтрольной территории.


В первые месяцы российской агрессии против Украины смыслы её были обнажены. Помнят сейчас только об одном из них: зомби-империя не хочет отпускать Украину из своих лап, ибо знает, что без неё перестанет существовать. Но был и другой смысл, более важный. Я писала о нём прошлой весной, и забывать его нельзя, ибо ложные смыслы порождают ошибочные решения.


Вспомните, кто тогда был персонификацией сторон конфликта. Россия – это Путин, и здесь ничего не изменилось. Но Украину представлял не Порошенко – его тогда вообще не было, как актора этой войны. И даже не Ярош. Путину в этой истории противостоял Игорь Коломойский.


Парадоксально, именно в этих персонах Россия и Украина символически проявили себя как наследницы Советского Союза.


Офицер КГБ СССР versus советский инженер-металлург и кооператор.

 
СССР создал две уникальные по своей эффективности, диалектически взаимодействующие, но в итоге антагонистичные системы: всепроникающую сеть спецслужб и высшее образование в области точных наук. Первая тянула страну во мрак диктатуры и рабства, вторая стремилась к прогрессу и свободе.


Ближе к распаду СССР, с «застойных» времён, в обеих системах зрело самосознание, которое я называю протонациональным, воля к политической субъектности и противоположные представления об идеальном обществе.


Для воплощения этой своей воли Лубянская республика ещё в эпоху застоя поддерживала русский шовинизм и антисемитизм в проекте «Русской партии», и в путинской России реализовала свою субъектность.


Путь советской технической интеллигенции, известной тогда как ИТР, был иным.


К слову, «совок» со своим крепостным сознанием имеет длинную досоветскую историю и сформировался ещё в Российской империи, в ту галантную эпоху, когда юридический статус частновладельческого крестьянина почти ничем не отличался от рабского. Он не является политическим субъектом, не способен в него превратиться и поэтому далее не рассматривается.


Итак, примерно к 1970-м годам можно говорить о формировании на основе ИТР советской протонации – той общности эпохи модерна, из которой потенциально, в благоприятных условиях, может вырасти большаянация.


В данном же случае эта протонация стала идейным авангардом демонтажа советской системы. Речь идёт не о чиновниках и гэбистах (в широком смысле), ставших главными бенефициарами распада системы, и не о крайне узкой прослойке диссидентуры из творческих гуманитариев.


Ядром протонации была советская техническая интеллигенция. К ней периферийно примыкали те немногие гуманитарии, востребованность которых зависела не от способности изгибаться вместе с линией партии, а от профессиональных навыков в конкретной области.


К апогею застоя эта общность уже обладала особым самосознанием и повседневными практиками. Была сформирована идентификация «свой-чужой». Они не успели осознать себя как новую нацию, но собственное этническое происхождение уже не было важным для них, скорее, воспринималось как «бантик». Именно в этой среде было особенно много смешанных браков, но практически не возникали межтнические конфликты, да и национальной рефлексии – вплоть до начала перестройки. Люди просто не думали об этом. И если бы советское правительство периодически не возмущало их сознание идиотскими притеснениями, забыли бы вообще. Потому что главной в их жизни была принадлежность к общности свободомыслящих и творческих людей.


Советская власть ведь стремилась воспитать новых людей – «всесторонне развитых, идейно убежденных, с научным мировоззрением, активной жизненной позицией, творческим отношением к труду и стремлением к высотам знаний и культуры» – и советской власти это удалось. Но дети оказались неблагодарными, и были по-своему правы. При советской власти они доросли до потребности в свободе, но та категорически отказалась её предоставлять.


Вот, к примеру, кто по национальности Березовский? Очевидный ответ – неправильный. Евреем он не был никогда и, что характерно, не захотел им стать, как, впрочем, и русским. Зато весь его дороссийский путь характерен именно для той самой советской протонации, включая и активные попытки вписаться в реалии «рыночной экономики» с самого начала.


Как только открылись шлюзы кооперативного движения, протонация ринулась делать деньги на своём интеллекте, который, по её представлениям, обязан был дать огромные дивиденды в обновлённых, свободных реалиях. Сколько тогда было открыто шарашек по производству ЭВМ на коленках доблестных кооператоров, сколько совместных предприятий, сколько людей в одночасье решили, что их призвание – консультировать, например, поставки алюминиевых кастрюль в заморские страны… Правда, весьма скоро – и внезапно, разумеется – большинство этих акул интеллектуального капитализма обнаруживали себя разорёнными и никому не нужными. А ведь ещё вчера на созванные ими стрелки слетались такие уважаемые люди! В России судьба этих людей (из тех, кто не уехал) ужасна: они доживают век в мумифицированных останках тех НИИ, где прошла большая часть их жизни. Но были и те, у кого получилось – без комсомольских денег, без родственников среди советской аристократии.


В эпоху перестройки они шли в «бизнес» не ради наживы. Во-первых, они были уверены, что у них получится – просто потому что они очевидно умнее массы «совка». Во-вторых, они были убеждены в том, что поступают правильно, ибо рынок и конкуренция неразрывно связаны со свободой и демократией.


Я помню этот мир изнутри, потому что родилась в нём. Он был самой здоровой частью советского социума, и потому имеет полное право на всё интеллектуальное наследие советской империи.


В России он умер, остатки его креативного успешного ядра при режиме Путина последовательно зачищаются и выдавливаются за рубеж. Последний громкий пример – Дмитрий Зимин и его фонд «Династия».


В Украине же этот мир преобразовался в ядро политической нации, внёс решающий вклад в Революцию Достоинства, остановил агрессора. И до сих пор имеет волю и шансы на победу в этой войне.


Мы свидетели финальной битвы гэбистского совка против мира учёных и творцов. Либо победит добро, и на обломках империи-мутанта утвердятся новые политические нации, либо наступит зима, но мы её уже не увидим.